Сказки про дурака | Иванушка-дурачок на отдыхе
Представляет: Кот Котофей
Жанр: Сказка
Автор: Русская народная
Возраст: Не рекомендуется для чтения детям
Аннотация: Без преувеличения, и без всякого наговора: сказки про дурака, или Иванушку-дурачка. Это сказки для таких же дураков, как те, кто озвучил это на страницах детских книг. Пускай это своим детям читают жадные барыги из издательств, что издали это чтиво. Вы, в свою очередь, просто обязаны прочитать ребенку такую одну "сказку", и объяснить. Что это — постарайтесь сами, вы же не с той когорты "чугуноголовых", кто в восторге от дурака и его дурацких поступков. Вот где, уже глупо и скверно, а не сказочно и для детей.
Принялся дурачок пасти; видит, что овцы разбрелись по полю, давай их ловить да глаза выдирать. Всех переловил, всем глаза выдолбил, собрал стадо в одну кучу и сидит себе, радехонек, словно дело сделал.
Иванушка-дурачок
Читать Сказки про дурака
И пришел Иван Дурак к Бабе-Яге. И спрашивает:
— А как мне пройти туда не знаю куда и найти то не знаю что?
— А не вопрос, сынок. Вот тебе окурок волшебный. Выйдешь, кинешь его на дорожку… И вот куда дворник тебя пошлет — туда и иди.
Иванушка-дурачок
Был-жил старик со старухою; у них было три сына: двое умные, третий — Иванушко-дурачок. Умные-то овец в поле пасли, а дурак ничего не делал, все на печке сидел да мух ловил. В одно время наварила старуха аржаных клецок и говорит дураку:
— На-ка, снеси эти клецки братьям; пусть поедят.
Налила полный горшок и дала ему в руки; побрел он к братьям.
День был солнечный; только вышел Иванушко за околицу, увидел свою тень сбоку и думает: «Что это за человек? Со мной рядом идет, ни на шаг не отстает; верно, клецок захотел?»
И начал он бросать на свою тень клецки, так все до единой и повыкидал; смотрит, а тень все сбоку идет.
— Эка ненасытная утроба! — сказал дурачок с сердцем и пустил в нее горшком — разлетелись черепки в разные стороны.
Вот приходит с пустыми руками к братьям; те его спрашивают:
— Ты, дурак, зачем?
— Вам обед принес.
— Где же обед? Давай живее.
— Да вишь, братцы, привязался ко мне дорогою незнамо какой человек, да всё и поел!
— Какой такой человек?
— Вот он! И теперь рядом стоит!
Братья ну его ругать, бить, колотить; отколотили и заставили овец пасти, а сами ушли на деревню обедать. Принялся дурачок пасти; видит, что овцы разбрелись по полю, давай их ловить да глаза выдирать. Всех переловил, всем глаза выдолбил, собрал стадо в одну кучу и сидит себе, радехонек, словно дело сделал. Братья пообедали, воротились в поле.
— Что ты, дурак, натворил? Отчего стадо слепое?
— Да почто им глаза-то? Как ушли вы, братцы, овцы-то врозь рассыпались, я и придумал: стал их ловить, в кучу сбирать, глаза выдирать; во как умаялся!
— Постой, еще не так умаешься! — говорят братья и давай угощать его кулаками; порядком-таки досталось дураку на орехи!
Ни много ни мало прошло времени, послали старики Иванушка-дурачка в город к празднику по хозяйству закупать. Всего закупил Иванушко: и стол купил, и ложек, и чашек, и соли; целый воз навалил всякой всячины. Едет домой, а лошаденка была такая, знать, неудалая, везет — не везет!
«А что, — думает себе Иванушко, — ведь у лошади четыре ноги, и у стола тоже четыре, так стол-от и сам добежит».
Взял стол и выставил на дорогу. Едет-едет, близко ли, далеко ли, а вороны так и вьются над ним да все каркают. «Знать, сестрицам поесть-покушать охота, что так раскричались!» — подумал дурачок. Выставил блюда с яствами наземь и начал потчевать:
— Сестрицы-голубушки! Кушайте на здоровье.
А сам все вперед да вперед подвигается.
Едет Иванушко перелеском; по дороге все пни обгорелые.
«Эх, — думает, — ребята-то без шапок; ведь озябнут, сердечные!»
Взял понадевал на них горшки да корчаги. Вот доехал Иванушко до реки, давай лошадь поить, а она не пьет.
«Знать, без соли не хочет!» — и ну солить воду. Высыпал полон мешок соли, лошадь все не пьет.
— Что ж ты не пьешь, волчье мясо? Разве задаром я мешок соли высыпал?
Хватил ее поленом, да прямо в голову — и убил наповал. Остался у Иванушка один кошель с ложками, да и тот на себе понес. Идет — ложки назади так и брякают: бряк, бряк, бряк! И он думает, что ложки-то говорят: «Иванушко-дурак!» — бросил их и ну топтать да приговаривать:
— Вот вам Иванушко-дурак! Вот вам Иванушко-дурак! Еще вздумали дразнить, негодные!
Воротился домой и говорит братьям:
— Все искупил, братики!
— Спасибо, дурак, да где ж у тебя закупки-то?
— А стол-от бежит, да, знать, отстал, из блюд сестрицы кушают, горшки да корчаги ребятам в лесу на головы понадевал, солью-то пойло лошади посолил, а ложки дразнятся — так я их на дороге покинул.
— Ступай, дурак, поскорее! Собери все, что разбросал по дороге.
Иванушко пошел в лес, снял с обгорелых пней корчаги, повышибал днища и надел на батог корчаг с дюжину всяких — и больших и малых. Несет домой. Отколотили его братья; поехали сами в город за покупками, а дурака оставили домовничать. Слушает дурак, а пиво в кадке так и бродит, так и бродит.
— Пиво, не броди! Дурака не дразни! — говорит Иванушко.
Нет, пиво не слушается; взял да и выпустил все из кадки, сам сел в корыто, по избе разъезжает да песенки распевает. Приехали братья, крепко осерчали, взяли Иванушка, зашили в куль и потащили к реке. Положили куль на берегу, а сами пошли прорубь осматривать.
На ту пору ехал какой-то барин мимо на тройке бурых; Иванушко и ну кричать:
— Садят меня на воеводство судить да рядить, а я ни судить, ни рядить не умею!
— Постой, дурак, — сказал барин, — я умею и судить и рядить; вылезай из куля!
Иванушко вылез из куля, зашил туда барина, а сам сел в его повозку и уехал из виду. Пришли братья, спустили куль под лед и слушают; а в воде так и буркает.
— Знать, бурка ловит! — проговорили братья и побрели домой.
Навстречу им, откуда ни возьмись, едет на тройке Иванушко, едет да прихвастывает:
— Вот-ста каких поймал я лошадушек! А еще остался там сивко — такой славный!
Завидно стало братьям, говорят дураку:
— Зашивай теперь нас в куль да спускай поскорей в прорубь! Не уйдет от нас сивко…
Опустил их Иванушко-дурачок в прорубь и погнал домой пиво допивать да братьев поминать. Был у Иванушка колодец, в колодце рыба елец, а моей сказке конец.
Дурак и берёза
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик, у него было три сына: двое умных, третий дурак. Помер старик. Сыновья разделили имение по жеребью. Умным досталось много всякого добра, а дураку один бык — и тот худой! Пришла ярмарка. Умные братья собираются на торг ехать. Дурак увидал и говорит:
— И я, братцы, поведу своего быка продавать.
Зацепил быка веревкою за рога и повел в город. Случилось ему идти лесом, а в лесу стояла старая, сухая береза; ветер подует — и береза заскрипит.
«Почто береза скрипит? — думает дурак. — Уж не торгует ли моего быка?»
— Ну, — говорит, — коли хочешь покупать так покупай; я не прочь продать! Бык двадцать рублев стоит; меньше взять нельзя… Вынимай-ка деньги!
Береза ничего ему не отвечает, только скрипит, а дураку чудится, что она быка в долг просит.
— Изволь, я подожду до завтра!
Привязал быка к березе, распрощался с нею и пошел домой.
Вот приехали умные братья и стали спрашивать: — Ну что, дурак, продал быка?
— Продал.
— За дорого?
— За двадцать рублев.
— А деньги где?
— Денег еще не получал; сказано — завтра приходить.
— Эх ты, простота!
На другой день поутру встал дурак, снарядился и пошел к березе за деньгами. Приходит в лес — стоит береза, от ветра качается, а быка нету: ночью волки съели.
— Ну, земляк, подавай деньги, ты сам обещал, что сего дня заплатишь.
Ветер подул — береза заскрипела, а дурак говорит:
— Ишь ты какой неверный! Вчера сказывал: «Завтра отдам» — и нынче то же сулишь. Так и быть, подожду еще один день, а уж больше не стану — мне самому деньги надобны.
Воротился домой. Братья опять к нему пристают:
— Что, получил деньги?
— Нет, братцы! Пришлось еще денег подождать.
— Да кому ты продал?
— Сухой березе в лесу.
— Экой дурак!
На третий день взял дурак топор и отправился в лес. Приходит и требует денег. Береза скрипит да скрипит.
— Нет, земляк! Коли все будешь завтраками потчевать, так с тебя никогда не получишь. Я шутить-то не люблю, живо с тобой разделаюсь.
Как хватит ее топором — так щепки и посыпались во все стороны.
В той березе было дупло… а в том дупле разбойники спрятали полный котел золота. Распалось дерево надвое, и увидел дурак чистое золото; нагреб целую полу и потащил домой. Принес и показывает братьям.
— Где ты, дурак, добыл столько?
— Земляк за быка отдал; да тут еще не сполна все, чай, и половины домой не притащил. Пойдемте-ка, братцы, забирать остальное.
Пошли в лес, забрали деньги и понесли домой. Сказке — конец, а мне — меду корец.
Емеля-дурачок
Жили три брата, два-то умных, а третий дурак: умные братья поехали в нижние города товаров закупать и говорят дураку:
— Ну, смотри, дурак, слушай наших жен и почитай так, как родных матерей; мы тебе купим сапоги красные, и кафтан красный, и рубашку красную.
Дурак сказал им:
— Ладно, буду почитать.
Они отдали дураку приказание, а сами поехали в нижние города; а дурак лег на печь и лежит. Невестки говорят ему:
— Что же ты, дурак! Братья велели тебе нас почитать и за это хотели тебе по подарку привезти, а ты на печи лежишь, ничего не работаешь; сходи хоть за водой.
Дурак взял ведра и пошел за водой; зачерпнул воды, и попала ему щука в ведро. Дурак и говорит:
— Слава Богу! Теперь я наварю хоть этой щуки, сам наемся, а невесткам не дам; я на них сердит!
Говорит ему щука человеческим голосом:
— Не ешь, дурак, меня; пусти опять в воду, счастлив будешь!
Дурак спрашивает:
— Какое ж от тебя счастье?
— А вот какое счастье: что скажешь, то и будет! Вот скажи: по щучьему веленью, по моему прошенью — ступайте, ведра, сами домой и поставьтесь на место.
Как только дурак сказал это, ведра тотчас пошли сами домой и поставились на место. Невестки глядят и дивуются. «Что он за дурак! — говорят. — Вишь какой хитрый, что у него ведра сами домой пришли и поставились на свое место». Дурак пришел и лег на печку; невестки стали опять говорить ему:
— Что ж ты, дурак, улегся на печку! Дров нет, ступай за дровами.
Дурак взял два топора, сел в сани, лошади не запряг.
— По щучьему, — говорит, — веленью, по моему прошенью — катитесь, сани, в лес!
Сани покатились скоро да шибко, словно кто погоняет их. Надо было дураку ехать мимо города, и он без лошади столько придавил народу, что ужас! Тут все закричали:
— Держи его! Лови его! — однако не поймали.
Дурак въехал в лес, вышел из саней, сел на колодину и сказал:
— Один топор, руби с корня, другой — дрова коли!
Вот дрова нарубились и наклались в сани. Дурак говорит:
— Ну, один топор, теперь поди и сруби мне кукову*, чтоб было чем носило* поднять.
Топор пошел и срубил ему кукову; кукова пришла, на воз легла. Дурак сел и поехал; едет мимо города, а в городе народ собрался, давно его караулит. Тут дурака поймали, начали одерживать да пощипывать; дурак и говорит:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — ступай, кукова, похлопочи-ка!
Вскочила кукова и пошла ломать, колотить и прибила народу многое множество; люди, словно снопы, так наземь и сыплются! Отделался от них дурак и приехал домой, дрова сложил, а сам на печь сел.
Вот горожане стали бить на него челом и донесли королю: «Так-де его не взять, надобно обманом залучить, а всего лучше обещать ему красную рубаху, красный кафтан и красные сапоги». Пришли за дураком королевские гонцы.
— Ступай, — говорят, — к королю; он тебе даст красные сапоги, красный кафтан и красную рубаху.
Вот дурак и сказал:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — печка, ступай к королю!
Сам сел нá печь, печка и пошла. Приехал дурак к королю. Король уж хотел казнить его, да у того короля была дочь, и больно понравился ей дурак; стала она отца просить, чтобы отдал ее за дурака замуж. Отец рассердился, обвенчал их и велел посадить обоих в бочку, бочку засмолить и пустить нá воду. Так и сделано.
Долгое время плыла бочка пó морю; стала жена дурака просить:
— Сделай так, чтобы нас нá берег выкинуло.
Дурак сказал:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — выкинь эту бочку нá берег и разорви ее!
Вышли они из бочки; жена опять стала дурака просить, чтобы он построил какую-нибудь избушку. Дурак сказал:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — постройся мраморный дворец, и чтобы этот дворец был как раз против королевского дворца!
Сейчас все исполнилось; король увидал поутру новый дворец и послал узнать, кто такой живет в нем? Как только узнал, что там живет его дочь, в ту же минуту потребовал ее с мужем к себе. Они приехали; король их простил, и стали вместе жить-поживать да добра наживать.
Конь, скатерть и рожок
Жила-была старуха, у ней был сын дурак. Вот однажды нашел дурак три гороховых зерна, пошел за село и посеял их там. Когда горох взошел, стал он его караулить; приходит раз на горох и увидал, что сидит на нем журавль и клюет. Дурак подкрался и поймал журавля.
— О! — говорит. — Я тебя убью!
А журавль говорит ему:
— Нет, не бей меня, я тебе гостинчик дам.
— Давай! — сказал дурак, и журавль дал ему коня, говоря:
— Если тебе захочется денег, скажи этому коню: «Стой!», а как наберешь денег, скажи: «Но!»
Вот дурак взял коня, стал садиться на него и сказал: «Стой!» Конь и рассыпался в серебро. Дурак захохотал; потом сказал: «Но!» — и серебро обратилось в коня.
Распростился дурак с журавлем и повел коня домой, взвел на двор и прямо привел его к матери в избу, привел и дает ей строгий приказ:
— Матушка! Не говори: «Стой!», говори: «Но!»
А сам тут же ушел на горох. Мать была долго в раздумье: «Для чего говорил он мне такие слова? Дай скажу: „Стой!“» — и сказала. Вот конь и рассыпался в серебро. У старухи глаза разгорелись; поспешно начала она собирать деньги в свою коробью, и как удовольствовалась — сказала: «Но!»
Меж тем дурак опять застал на своем горохе журавля, поймал его и грозил ему смертью. Но журавль сказал:
— Не бей меня; я тебе гостинку дам, — и дал ему скатерть. — Вот как захочешь ты есть, скажи: «Развернись!», а как поешь, скажи: «Свернись!»
Дурак тут же сделал опыт, сказал: «Развернись!» Скатерть развернулась. Он наелся-напился и говорит: «Свернись!» Скатерть свернулась.
Он взял ее и понес домой:
— Вот смотри, матушка, не говори этой скатерти: «Развернись!», а говори: «Свернись!»
А сам дурак опять пошел на горох. Мать и со скатертью сделала то же, что и с конем; сказала: «Развернись!» — и начала гулять, есть и пить все, что было на скатерти; потом сказала: «Свернись!» Скатерть и свернулась.
Дурак опять поймал на горохе журавля, который дал ему в гостинец рожок и, поднимаясь от него кверху, сказал:
— Дурак! Скажи: «Из рожка!»
Дурак, на свою беду, и сказал это самое слово; вдруг из рожка выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить дурака, и до того утюжили, что он, бедный, с ног свалился. Журавль сверху закричал: «В рожок!» — и молодцы спрятались.
Вот дурак пришел к матери и говорит:
— Матушка! Не говори: «Из рожка!» — а говори: «В рожок!»
Мать, как вышел дурак к соседям, заперла дверь на крючок и сказала: «Из рожка!» Сейчас выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить старуху; она кричит во все горло.
Дурак услыхал крик, бежит со всех ног, прибег, хвать — дверь на крючке; он и закричал:
— В рожок! В рожок!
Старуха, опомнившись от побоев, отперла дураку дверь.
Дурак взошел и сказал:
— То-то, матушка! Я тебе сказывал — не говори так-то.
Вот дурак задумал задать пир и созывает господ и бояр. Только они собрались и поселись, дурак и приводит в избу коня и говорит:
— Стой, добрый конь!
Конь рассыпался в серебро. Гости удивились и почали грабить себе деньги да прятать по карманам. Дурак сказал: «Но!» — и конь опять явился, только без хвоста.
Видит дурак, что время гостей потчевать, вынул скатерть и сказал:
— Развернись!
Вдруг развернулась скатерть, и на ней всяких закусок и напитков наставлено великое множество. Гости начали пить, гулять и веселиться.
Как все удовольствовались, дурак сказал:
— Свернись!
И скатерть свернулась. Гости стали зевать и с насмешкой говорить:
— Покажи нам, дурак, еще что-нибудь!
— Изволь, — сказал дурак, — для вас можно! — и приносит рожок.
Гости прямо и закричали:
— Из рожка!
Откуда ни взялись два молодца с дубинками, начали колотить их изо всей мочи и до того били, что гости принуждены были отдать украденные деньги, а сами разбежались. А дурак с матерью, конем, скатертью и рожком стал жить да поживать да больше добра наживать.
Соль
В некоем городе жил-был купец, у него было три сына: первый — Федор, другой — Василий, а третий — Иван-дурак. Жил тот купец богато, на своих кораблях ходил в чужие земли и торговал всякими товарами. В одно время нагрузил он два корабля; дорогими товарами и отправил их за море с двумя старшими сыновьями. А меньшой сын Иван завсегда ходил по кабакам, по трактирам, и потому отец ничего не доверял ему по торговле. Вот как узнал он, что его братья за море посланы, тотчас явился к отцу и стал у него проситься в иные земли — себя показать, людей посмотреть да своим умом барыши зашибить. Купец долго не соглашался: «Ты-де все пропьешь и головы домой не привезешь!» — да, видя неотступную его просьбу, дал ему корабль с самым дешевым грузом: с бревнами, тесом и досками.
Собрался Иван в путь-дорогу, отвалил от берега и скоро нагнал своих братьев; плывут они вместе по синему морю день, другой и третий, а на четвертый поднялись сильные ветры и забросили Иванов корабль в дальнее место, к одному неведомому острову.
— Ну, ребята, — закричал Иван корабельным работникам, — приворачивайте к берегу.
Пристали к берегу, он вылез на остров, приказал себя дожидаться, а сам пошел по тропинке; шел-шел и добрался до превеликой горы, смотрит — в той горе ни песок, ни камень, а чистая русская соль. Вернулся назад к берегу, приказал работникам все бревна и доски в воду покидать, а корабль нагрузить солью. Как скоро это сделано было, отвалил Иван от острова и поплыл дальше. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — приплыл корабль к большому богатому городу, остановился в пристани и якорь бросил. Иван купеческий сын сошел в город и отправился к тамошнему царю бить челом, чтобы позволил ему торговать по вольной цене; а для показу понес узелок своего товару — русской соли. Тотчас доложили про его приход государю; царь его позвал и спрашивает:
— Говори, в чем дело — какая нужда?
— Так и этак, ваше величество! Позволь мне торговать в твоем городе по вольной цене.
— А каким товаром торги ведешь?
— Русской солью, ваше величество!
А царь про соль и не слыхивал: во всем его царстве без соли ели. Удивился он, что такой за новый, небывалый товар?
— А ну, — говорит, — покажь!
Иван купеческий сын развернул платок; царь взглянул и подумал про себя: «Да это просто-напросто белый песок!»
И говорит Ивану с усмешкою:
— Ну, брат, этого добра у нас и без денег дают!
Вышел Иван из царских палат весьма печален, и вздумалось ему: «Дай пойду в царскую кухню да посмотрю, как там повара кушанья готовят — какую они соль кладут?» Пришел на кухню, попросился отдохнуть маленько, сел на стул и приглядывается. Повара то и дело взад-вперед бегают: кто варит, кто жарит, кто льет, а кто на чумичке* вшей бьет. Видит Иван купеческий сын, что повара и не думают солить кушанья; улучил минутку, как они все из кухни повыбрались, взял да и всыпал соли, сколько надобно, во все ествы и приправы.
Наступило время обед подавать; принесли первое кушанье. Царь отведал, и оно ему так вкусно показалося, как никогда прежде; подали другое кушанье — это еще больше понравилось. Призвал царь поваров и говорит им:
— Сколько лет я царствую, а никогда так вкусно вы не готовили. Как вы это сделали?
Отвечают повара:
— Ваше величество! Мы готовили по-старому, ничего нового не прибавляли; а сидит на кухне тот купец, что приходил вольного торгу просить: уж не он ли подложил чего?
— Позвать его сюда!
Привели Ивана купеческого сына к царю на допрос; он пал на колени и стал просить прощения:
— Виноват, царь-государь! Я русскою солью все ествы и приправы сдобрил; так-де в нашей стороне водится.
— А почем соль продаешь?
Иван смекнул, что дело на лад идет, и отвечал:
— Да не очень дорого: за две меры соли — мера серебра да мера золота.
Царь согласился на эту цену и купил у него весь товар. Иван насыпал полон корабль серебром да золотом и стал дожидаться попутного ветра; а у того царя была дочь — прекрасная царевна, захотелось ей посмотреть на русский корабль, и просится она у своего родителя на корабельную пристань. Царь отпустил ее.
Вот она взяла с собой нянюшек, мамушек и красных девушек и поехала русский корабль смотреть. Иван купеческий сын стал ей показывать, как и что называется: где паруса, где снасти, где нос, где корма, и завел ее в каюту; а работникам приказал — живо якоря отсечь, паруса поднять и в море выходить. И как было им большое поветрие, то они скоро убежали от того города на далекое расстоянье. Царевна вышла на палубу, глянула — кругом море, и заплакала.
Иван купеческий сын начал ее утешать, уговаривать, от слез останавливать; и как он собою красавец был, то царевна скоро улыбнулась и перестала печалиться. Долго ли, коротко ли плыл Иван с царевною по морю; нагоняют его старшие братья, узнали про его удаль и счастье и крепко позавидовали; пришли к нему на корабль, схватили его за руки и бросили в море; а после кинули промеж себя жребий и поделились так: большой брат взял царевну, а середний — корабль с серебром и золотом.
И случись на ту пору, как сбросили Ивана с корабля, плавало вблизи одно из тех бревен, которые он сам же покидал в море. Иван ухватился за то бревно и долго носился с ним по морским глубинам; наконец прибило его к неведомому острову. Вышел он на землю и пошел по берегу — попадается ему навстречу великан с огромными усами, на усах вачеги* висят — после дождя сушит.
— Что тебе здесь надобно? — спрашивает великан.
Иван рассказалему все.
— Хочешь, я тебя домой отнесу; завтра твой старший брат на царевне женится; садись-ка ко мне на спину.
Взял его, посадил на спину и побежал через море; тут у Ивана с головы шапка упала.
— Ах, — говорит, — ведь я шапку сронил!
— Ну, брат, далеко твоя шапка — верст с пятьсот назади осталась, — отвечал великан. Принес его на родину, спустил наземь и говорит:
— Смотри же, никому не хвались, что ты на мне верхом ездил; а похвалишься — раздавлю тебя!
Иван купеческий сын обещал не хвалиться, поблагодарил великана и пошел домой.
Приходит, а уж там все за свадебным столом сидят, собираются в церковь ехать. Как увидала его прекрасная царевна, тотчас выскочила из-за стола, бросилась на шею.
— Вот, — говорит, — мой жених, а не тот, что за столом сидит!
— Что такое? — спрашивает отец.
Иван ему рассказал про все, как он солью торговал, как царевну увез и как старшие братья его в море спихнули. Отец рассердился на больших сыновей, согнал их со двора долой, а Ивана обвенчал на царевне.
Начался у них веселый пир; на пиру гости подпили и стали хвастаться; кто силою, кто богатством, кто молодой женою. А Иван сидел-сидел да спьяна и сам похвастался:
— Это что за похвальбы! Вот я так могу похвалиться: на великане через все море верхом проехал!
Только вымолвил — в ту же минуту является у ворот великан:
— А, Иван купеческий сын, я тебе приказывал не хвалиться мною, а ты что сделал?
— Прости меня! — молит Иван купеческий сын. — То не я хвалился, то хмель хвалился.
— А ну, покажи: какой такой хмель?
Иван приказал привезть сороковую бочку вина да сороковую бочку пива; великан выпил и вино и пиво, опьянел и пошел все, что ни попалось под руку, ломать и крушить; много доброго натворил: сады повалял, хоромы разметал! После и сам свалился и спал без просыпу трое суток; а как пробудился, стали ему показывать, сколько он бед наделал; великан страх как удивился и говорит:
— Ну, Иван, узнал я, каков хмель; хвались же ты мною отныне и до веку.
Как Иван-дурак дверь стерёг
Жили старик со старухой. Было у них три сына: двое умных, а третий — дурачок.
Стали братья с родителями собираться на работу. Иван-
дурак тоже стал собираться — взял сухарей, налил воды в баклажку.
Его спрашивают:
— Ты куда собираешься?
— С вами на работу.
— Никуда ты не поедешь. Стереги хорошенько дверь, чтобы воры не зашли.
Остался дурак один дома. Поздно вечером снял он с петель дверь, взвалил ее на спину и понес. Пришел на пашню. Братья спрашивают:
— Зачем пришел?
— Я есть захотел.
— Мы же тебе наказывали стеречь дверь.
— Да вот она!
Набитый дурак
Жил-был старик со старухой, имели при себе одного сына, и то дурака. Говорит ему мать:
— Ты бы, сынок, пошел, около людей потерся да ума набрался.
— Постой, мама; сейчас пойду.
Пошел по деревне, видит — два мужика горох молотят, сейчас подбежал к ним; то около одного потрется, то около другого.
— Не дури, — говорят ему мужики, — ступай, откуда пришел.
А он знай себе потирается.
Вот мужики рассердились и принялись его цепами потчевать — едва домой приплелся.
— Что ты, дитятко, плачешь? — спрашивает его старуха.
Дурак рассказал ей свое горе.
— Ах, сынок, куда ты глупешенек! Ты бы сказал им: бог помочь, добрые люди! Носить бы вам — не переносить, возить бы — не перевозить! Они б тебе дали гороху; вот бы мы сварили да и поели.
На другой день идет дурак по деревне; навстречу несут покойника. Увидал и давай кричать:
— Бог помочь! Носить бы вам — не переносить, возить бы — не перевозить!
Опять его избили; воротился он домой и стал жаловаться:
— Вот, мама, ты научила, а меня избили!
— Ах ты, дитятко! Ты бы сказал: «Канун да свеча!» — да снял бы шапку, начал бы слезно плакать да поклоны бить; они б тебя накормили-напоили досыта.
Пошел дурак по деревне, слышит — в одной избе шум, веселье, свадьбу празднуют; он снял шапку, а сам так и разливается, горько-горько плачет.
— Что это за невежа пришел, — говорят гости, — мы все гуляем да веселимся, а он словно по мертвому плачет!
Выскочили и порядком ему бока помяли…
Глупый мужик
Жил в одной деревне мужик с бабой. Всем мужик был хорош: и работящ и не ленив, да одним обижен судьбой — мало было у него ума. Раз посылает баба мужика в лес за дровами.
— Съезди, — говорит, — наруби дров, я хоть печь истоплю да щей наварю.
Мужик запряг лошадь и поехал. Приехал в лес, взобрался на большую сосну, вынул из-за пояса топор и хочет рубить тот сук, на который сел. Случилось в эту пору проезжать мимо мужичку из соседней деревни. Взглянул он на мужика и закричал:
— Что ты, бестолковый, делаешь? Ведь убьешься!
Мужик глянул на него и сказал:
— А ты почем знаешь, что упаду? Ведь не святой! Поезжай-ка своей дорогой.
Крестьянин видит, что нечего толковать с дураком, и поехал дальше. Не успел отъехать и десятка сажень, как сук подломился, мужик упал и расшибся.
Полежал он немного, поохал, встал и пошел догонять того крестьянина, что сказал, что он упадет. Нагнал, повалился ему в ноги:
— Батюшка родимый! Вижу, что ты святой, скажи же мне теперь, когда будет конец моей жизни!
Крестьянину вздумалось посмеяться над дураком — он сказал:
— Поезжай теперь домой, простись с домашними и опять возвращайся сюда: умрешь у той сосны, которую хотел рубить на дрова.
Мужик испугался и спросил:
— А что, батюшка, если я не поеду больше в лес, то, может, и не умру?
— Нет, уж лучше послушайся меня, а не послушаешься — хуже будет.
Мужик вернулся к своей лошади. Ему уж было не до дров; сел на лошадь и поехал домой.
Баба давно дожидалась своего мужа, а когда увидела, что он приехал без дров, стала его ругать. Но он не слушал ее и рассказал, что встретил в лесу святого человека и что тот предсказал ему скорую смерть. Жена сказала:
— Полно врать-то! Над тобой посмеялись, а ты слушаешь!
Но мужик простился со своими домашними и поехал в лес.
Приехал, слез с лошади и пошел искать ту сосну, которую хотел рубить на дрова. Долго ходил искал и вдруг запнулся, свалился. «Ну, — подумал, — теперь уж, видно, умер», — и не смел встать.
Лошадь его постояла, постояла да и пошла домой. Мужик хоть и слышал, что лошадь уходит, но не посмел открыть глаз и встать на ноги, а лежал и не шевелился.
Начинало темнеть. Выбежала стая волков, погналась за лошадью. Мужик и тут не встал: на что ему лошадь, если умер?
Баба долго дожидалась мужа, беспокоилась, а утром объявила сельскому старосте, что муж не вернулся из лесу.
Староста собрал крестьян и пошли они искать мужика. Долго бродили по лесу, наконец один наткнулся на дурака. Собрались все около него, смотрят, думают, что он и вправду умер.
А он вдруг и говорит:
— Вам чего нужно?
Староста спрашивает:
— А ты чего тут лежишь?
— Видишь, умер; слеп, что ли?
— А если ты умер, так я воскрешу тебя! — Снял староста ремень да и давай хлестать дурака.
Мужик вскочил на ноги и стал всех обнимать, благодарить, что воскресили, а потом бегом домой.
У своей деревни видит: несут покойника на погост. Мужик говорит:
— Несите в лес, там его воскресят. Я сам вчера умер, да сегодня меня воскресили!
Отколотили его и прогнали. С тех пор и прозвали глупого мужика покойником.